Юриста Евгения Баранникова не разрешили войти в зал совещания к своему подзащитному, в то время как прокурору такое право предоставили. Баранников дошел до кассационной инстанции в попытке оспорить это и наказать пристава.
Инцидент случился в 2016 году в Красноярском краевом суде, куда Баранников пришел защищать интересы своего клиента. Они должны были встретиться до начала совещания. "Я собирался в соответствии с правами, предусмотренными ст. 53 УПК РФ, обсудить с подсудимым вопрос защиты. Но пристав меня из зала выдворил и в один момент разрешил войти в зал прокурора, обеспечив тому возможность давления на подзащитного", – поведал Баранников.
Таковой поступок пристава юрист постарался обжаловать сперва в Советском райсуде Красноярска, а после этого в Красноярском краевом суде, но везде получил отказ (дело № 33а-5387/2017).
Сейчас Баранников пробует добиться справедливости в кассационной инстанции. "Суд первой инстанции в нарушение требований пп. 2, 3 ст. 180 КАС не привел в мотивировочной части решения доказательств в обоснование принятого решения, не дал оценки обжалуемому распоряжению должностного лица на соответствие требованиям внутренних руководств, не привел мотивов, по какой причине отвергает приводимые в обоснование иска аргументы", – пишет юрист в своей жалобе.
В решении суда нет оценки главному – действиям судебного пристава, который выгнал из зала судебного совещания юриста и разрешил войти участвующего в деле прокурора. Обоснованно либо предвзято к стороне подступил судебный пристав, когда стал предоставленные ему полномочия для обеспечения безопасности использовать избирательно к юристу и прокурору.
Юрист не видит никаких объективных причин не пускать его к подзащитному. Старшие приставы говорят, что их сотрудник "снабжал безопасность", но не уточняют, в чем поэтому была в то время угроза безопасности и устранена ли она действиями пристава, который, выдворяя одно лицо из зала, в один момент разрешил войти в том направлении другое.
Отказ в доступе к подзащитному Баранников считает нарушением конституционных прав на судебную защиту на базе соблюдения правил состязательности и равноправия сторон.
Отказывая ему в требованиях, вышестоящие инстанции ссылались на то, что у юриста нет полного права находиться в зале суда. Баранникова раздражает такая формулировка:
Я что, самовольно вошел и разгуливал по суду, как по собственной квартире? А у обвинителя что, присутствует полное право, раз его пристав вместо меня запускает в зал? Это в силу того, что он "свой брат" и его супруга работает в той же уголовной коллегии краевого суда, что разрешает ему разгуливать по краевому суду, как у себя дома?
Суждение об полных правах юрист считает не чем иным, как попыткой ухода от выяснения конкретных событий дела.
Сейчас жалоба Баранникова находится на изучении Президиума Красноярского краевого суда, решения еще нет, но юрист сохраняет надежду на разрешение спора в его пользу.
